Бармен хрюкнул от смеха. Новийский пристрелил его взглядом. Мол, парень, ты на чьей стороне?

— Сергей, — позвала устало. Но он продолжал тянуть виски. — Отлично, тогда мне еще рома.

Кажется, мужик за стойкой смирился, а я согнала одного из новообращенных сочувствующих с соседнего с Сергеем места и не без проблем забралась на барный стул (девушки маленького роста поймут). Получив стопку, я оглянулась на нагло подслушивающих собравшихся, и те начали неохотно расходиться, догадавшись, что кино закончилось.

— Знаешь, — обратилась я со смешком к Сергею. — Ром меня Ванька пить научил.

Да, таковым было мои «гениальное» решение — рассказать Сергею то, что он так хотел услышать, что решил додумать. И это, как ни удивительно сработало. Новийский хоть повернул голову, прислушиваясь. А то ведь не взглянул, будто и нет меня.

— Гордеев послал меня в архив разбирать гору документов… за ночь, до утра. Ванька единственный вызвался помочь. Мы перебрали несколько кило макулатуры и когда в двенадцатом часу нашли пропажу, пошли отмечать. И он научил меня пить ром.

— К чему ты мне это рассказываешь? — раздраженно спросил Сергей.

— К тому, что да, все это было. Но это делает меня той, кто я есть, — резко ответила. — Если бы не было, я была бы другой. Возможно, не интересной тебе. Об этом ты не думал? Мои друзья — в той или иной степени часть меня. Жесты, слова-паразиты, привычки. Без этого я была бы куда более пресной и скучной. А если начинать о по-настоящему раздражающих приятелях, мне пришлось позвонить Петру и выслушать кучу лишней информации о различиях в ваших жизненных убеждениях. Так что один- один.

— Что он про меня наговорил? — насторожился Сергей.

— О нет, — хмыкнула я. — Страдай. У тебя же это сегодня в программе Дня?

Новийский поморщился.

— Но знаешь, кому было смешно на самом деле? Гордееву. — Стрельнув глазами в Сергея, уточнила: — Старшему. Он здорово прошелся по нам обоим.

— Я хоть среди посторонних трепался, — укорил меня Новийский.

— Я из-за тебя на работу опоздала, вообще-то, — огрызнулась. — Пришлось объясняться. Скажи спасибо, что не в письменной форме, а то в офисе юмор специфический. Шедевр эпистолярного жанра может и на доску объявлений попасть.

Мы помолчали и приговорили еще по напитку.

— Кольцо-то отдашь? — спросила я неловко, на этот раз сама избегая смотреть на Сергея.

— Нет, — ответил он.

— Нет?

Коктейль чувств был непередаваемый.

— В одном ты была права: я сглупил, решив, что если не делать из мухи слона и прикрыться уютом дома, то ты не испугаешься. Разумеется, ты испугалась бы в любом случае. Ну а теперь мучайся неизвестностью, что дальше. Уж как минимум это ты заслужила.

Он, конечно, гад, но я испытала облегчение. В основном от того, что можно отправиться домой и отдохнуть.

Мы заснули поверх покрывала, прямо в одежде, но по разным сторонам кровати.

Глава 3

Просьба Ваньки встретиться с ним после работы застала меня врасплох. Я чуть не отказалась, памятуя о царившей дома атмосфере. Отчего-то я приняла слова Николая Давыдовича слишком серьезно, и теперь вовсю воевала за независимость. Не спорю, откажись я от возможности видеться с Ванькой, Сергей был бы счастлив, но как долго? Это только в сказке запертая в башне девица умна и эрудирована не по годам, а в реальности таковая быстро превращается в скучающую амебу вроде Юлии. Ну и сколько продлится интерес Сергея к такой?

Так и согласилась. Признаться, место встречи в виде Старбакса меня удивило, но на этом сюрпризы не закончились: Ванька ждал меня не один, а в компании какой-то долговязой девицы. На мгновение в голову закралась шальная мысль, что Гордеев-младший вздумал познакомить меня с новой пассией. Но ничего, кроме досады, я не испытала. У меня дома велась настоящая холодная война, на которую уходили все силы. На таком фоне потенциальная попытка разметки территории сильно раздражала. Будто и без того не было понятно, что у Ваньки от девиц нет отбоя. Едва проговорив про себя это, я немного устыдилась. Нет, так нельзя. Друзья — именно встречи в Старбаксе после работы, знакомство с друзьями-подружками и жалобы на жизнь под коньячок. По-другому не бывает. Я живу дальше и счастлива, если Ванька — тоже.

Пробираясь между столами, я присмотрелась к спутнице Гордеева- младшего повнимательнее и удивилась. Девушка была совсем не в его вкусе. В смысле, я не очень разбиралась в его подружках; но той, кого я посчитала новой пассией Ваньки, до Олеси Александровны было как до Луны. Эту девушку можно было назвать разве что хорошенькой, да и то если бы она не вела себя… по-мужски. На небольшом, миленьком пуфе кофейни она смотрелась удивительно неуместно. Слишком громоздкой и неуклюжей. Сидела, широко расставив колени, опираясь на стол локтем. Ни то, ни другое ее совсем не красило, создавалось впечатление, что незнакомка чувствует себя не в своей тарелке. К собственному удивлению рядом с ней даже я почувствовала себя женственной пташкой.

— Привет, — поздоровалась я первой, юркнув на пуф напротив.

И даже раньше, чем успела опомниться, услышала:

— Ты опоздала, — обласкала меня с ходу милашка.

— Не то, чтобы я из обидчивых, но кто девушку платит, тот и танцует. А начальник у меня тиран и деспот — ему как-то фиолетово, с кем я и где намерена встретиться после работы.

Она смерила меня откровенно неприязненным взглядом и отвернулась.

— Вот и познакомились, — констатировал Ванька, явно имея в виду наши с его спутницей непростые характеры. Он выглядел несколько разочарованным. — Это Зоя, моя сослуживица. И Саф — давний друг.

По фырканью Зои я поняла, что она прекрасно знает, какой я друг на самом деле. Но комментировать было бы глупо. К тому же, во мне вдруг порезались замашки сексиста, и я опешила. Девушка в армии? Вот это да.

— Ты, наверное, удивилась моему звонку. — начал Ванька, не дав времени опомниться. — Но нам понадобились твои мозги. — Он стукнул пальцами по стопочке папок, которую я прежде не заметила. — Но сначала выпьем кофе, а то я слишком хорошо помню, на кого ты работаешь. Что будешь?

— Двойной капучино, — ответила на автомате.

Зоя хмыкнула, будто не ожидала ничего другого. Себе она заказала американо. А мне так приятно стало: она была первым человеком, который осудил меня за девочковость.

Ванька подмигнул нам обеим и ушел, и Зоя, не став тратить время, бросилась в атаку:

— Он может сколько угодно тебя защищать, но я таких знаю. Все вы одинаковые: якобы такие влюбленные дурочки, а как до дела доходит…

— Бросаем парней в армиях погибать во благо Отечества. Я тебя поняла

— не подружимся. Меня это устраивает.

Зоя настороженно оглядела меня еще раз и отвернулась. Я же невольно улыбнулась. Такие люди, как эта девушка, были просты и понятны. Не вписывающиеся в рамки, чуточку слишком склочные, верные и… похоже, влюбляющиеся в парней не своего уровня. Сдается мне, Ваня Гордеев даже не понимал, сколь отчаянно преследовала его удача. Немножко царапнуло лишь то, что он нашел вторую меня, какой я была до встречи с Сергеем. Что ж, либо теперь мне найдется в его жизни немного другая роль, нежели раньше, либо дружбы не выйдет. Я бы не вынесла ни двух Илон, ни двух Иванов.

Пока утраченный элемент переговорной цепочки ждал заказ, мы с Зоей молчали, не испытывая друг от друга ни малейшего восторга. Я откинула голову на подушки диванчика и попыталась прогнать усталость. Открыла глаза только когда от запаха свежего кофе, который украсил наш стол.

— Мне почти совестно, что я тебя выдернул после работы.

— Оно и к лучшему, — озвучила и вдруг поняла, насколько права.

Идти домой и продолжать воевать с Сергеем не очень хотелось, а вот посидеть в Старбаксе в обнимку со стаканчиком кофе было в радость.

— Как Новийский? — попытался продолжить светскую беседу Ванька, будто подслушав мысли.