— Привет, дядя Владик! Как настроение?

Ответ пришел незамедлительно:

— Привет, Ульянка! Боевое.

— Так кто вчера матч, говорите, выиграл?

— Зенит!

Не знаю, чего ожидал Сергей, но он очень удивился повороту. Посмотрел на стену так, будто ждал, что сосед возьмет, да и вылезет из нее, чтобы пожать руку. Только потом опомнился и поднялся, явно сбившись с эротического настроя. Ну конечно, у него-то в квартире звукоизоляция почти безупречная. В принципе, как и все остальное. Сергей создавал свою берлогу скорее для гостей, нежели для себя. И если эти гости женского пола, то еще лучше — ничто не помешает предаваться пороку!

Ну а моя халупка для жизни, как издревле повелось. И порой эта жизнь подкидывала крики «Го-о-о-о-о-ол!», «Давай-давай, парень!» или «Ну и куда ты прешь, балбес?!». Зато все свое. И родное, И русское!

— Вот почему я предлагаю оставить свой диван девственником и продолжить осквернять твою квартиру, — шепнула я Новийскому, давясь хохотом.

— Гордеев, — закатил глаза Сергей. — Зато на зимний сад он не поскупился.

Это было сказано так невинно-невинно, но разве Новийский хоть иногда действовал иначе?

— Ты уймешься? — тяжко вздохнула.

— Вряд ли. Мне слишком любопытно.

— Нет, Новийский, тебе не любопытно. У тебя все еще тройничок на уме!

— едко поправила я его, даже не скрывая, что дядя Владик стал ловушкой, в которую кое-кто попался как простак.

— Не без этого, — легко признал Сергей, будто само собой разумеющееся.

— Мне не кажется это справедливым, — попыталась я обрубить. — У тебя в паспорте есть штамп, а еще кабинет, и, готова поклясться, целая куча мест, о которых я не хочу ничего знать. Поэтому мне не очень понятно, чем тебе не угодил мой зимний сад.

— Тем, что у меня в паспорте есть второй штамп, а кабинет уже совсем другой. А твой зимний сад отчетливо виден из окон.

Я не знала, как отреагировать, но, к счастью, этого не потребовалось. Внезапно, Сергей нахмурился и внимательно на меня посмотрел.

— Твоя сестра — далеко не самое страшное испытание. Ульяна, если мы все это продолжим, то однажды о нас узнают все. Никакая осторожность не поможет. Все равно когда-нибудь узнает твоя мама, друзья из «ГорЭншуранс», даже мои жуткие родители (ты ведь уже думала о них, как о монстрах?), и финальный аккорд — репортеры. И они будут искать любую зацепку, а потом писать злые опусы. Вопрос не в том, узнают ли о нас все эти люди, а когда именно они о нас узнают. Продержимся мы до тех пор или разбежимся? Я не хочу никому говорить о том, что встречаюсь с тобой, не из-за различий. Раструбить правду на весь мир не сложно, но я предпочитаю сначала понять, есть ли о чем трубить. Иногда я готов рассказать и не понимаю, почему еще этого не сделал. А на следующий день ты в истерике из-за Лоны, а в голове сплошной зимний сад.

О да, давно мне не было так стыдно. Если Сергей действительно вчера подумывал предложить все рассказать, а сегодня я все испортила — у него есть повод злиться.

— Отношения похожи на маленьких детей. Выходя за пределы дома в мир, полный других людей, они начинают болеть. Нужно много сил, чтобы их выходить и позволить окрепнуть. Поэтому я говорю тебе в последний раз: я расскажу, когда придет время. Если буду уверен сам и если будешь уверена ты. Когда станет неважным, знают другие люди или нет. И когда ты вытряхнешь из шкафа скелет Ивана Гордеева.

Итак, с удовольствием сообщаю, что проверку на вшивость провалила с треском! А ведь выходило складно: зачем рассказывать миру о мужчине, которого не готова привести к себе домой? Которому не доверяла свои тайны? О какой глубине или крепости таких отношений могла идти речь?

Должно быть, я выглядела в точности как только что отчитанная кошка с поджатыми ушами, потому потянулась и обняла Новийского. Так ему было не видно моего виноватого лица. Да и на роль извинения это тоже годилось. Но успокоилась только почувствовав на спине его ладонь. Десять лет разницы, говорите, опыт, умение запудрить мозги и прочие, прочие минусы? Зато он обладал редким даром не винить людей за обычные слабости. И не делал вид, что сам выше этого.

Глава 7

«Никогда не думал, что скажу это, но больше всего скучаю по нормальному, теплому душу»

«Всегда была уверена, что в армии скучают по девчонкам… Но, в принципе, за время увольнительной можно вместо «этого» сбегать в отель и вдоволь накупаться — тоже вариант»

Я знала, что заявление было за гранью наглости, но мне очень хотелось осадить Ваньку и ограничить число участившихся переписок. Он объяснял желание общаться со мной тоской по дому или просто надеждой поговорить о чем-то ином, нежели армейские дела, но я не верила.

«А еще я скучаю по твоему ехидству!»

Разрываясь между телефоном и зеркалом, я хмыкнула и тут же угодила в глаз щеточкой для туши. Мысленно констатировала, что это мне за дело, и принялась вытирать ватным диском выступившие слезы. Ванька, однако, отставать не спешил.

«Как у вас дела? Свадьба уже на носу. Лона не передумала?»

«Ты что, все готовятся! Лона разрывается, выбирая букет невесты. По настоянию мамы заказала предсвадебную фотосессию, чтобы проверить, насколько хорош фотограф»

«Кстати о фото, ты уже купила платье? Я его увижу?»

«Ммм… присмотрела. Но есть сложности»

«Это какие?»

Я вздохнула, но все-таки решила ответить.

«Мама настойчиво ищет мне кавалера на свадьбу. А поскольку, вероятнее всего, у него окажется костюм только одного цвета, платье придется подбирать исходя из этого. Мне ужасно надоело спорить, и пришлось согласиться»

Это был еще один звоночек, ориентируясь на который можно было понять, что шансов на возврат к прежним отношениям у нас никаких. Не знаю, нужно ли было лишнее подтверждение Ваньке, но мне — да. К тому же, это он пришел с предложением дружбы, пусть теперь терпит дружеские разговорчики.

Пауза между сообщения немного затягивалась.

«Посмотри фотографии со свадеб друзей. Или с выпускного. Ничего другого у него не имеется с гарантией девяносто процентов»

Совет был дельным. Вот только знать бы, с кем именно я пойду и чьи фотографии смотреть. До свадьбы оставалось три недели, всех претендентов я отсортировала в блокноте по критерию поведения: стыдно мне будет с таким показаться на публике или нет. А два дня назад внезапно поняла, что на свадьбе будет много алкоголя, и я понятия не имею, как поведет себя мой претендент номер один, будучи нетрезв. Позвонила и пригласила на еще одно свидание с целью напоить. Теперь, красила ресницы и наряжалась чуть более откровенно, чем того требовала ситуация (в одолженное обтягивающее платье с вырезом на спине по самые лопатки). Лучше приготовиться заранее, не правда ли? Равнодушный грубиян предпочтительнее приставучего балагура!

«Что ж, мне пора идти»

Вот такое сообщение прислал мне Ванька после новости о свиданиях, и я поняла, что удар попал в цель. Несмотря на мои уверения, он не ожидал, что я действительно пойду дальше. Но я была уже совсем не та Сафри, от которой он уезжал.

— Подожди, — велела я молодому человеку по имени Юрий — собственно, моему кандидату номер один. — Когда открываешь хорошее вино — а лучше предположить, что мы заказали неплохое, — сначала нужно дать ему время напитаться кислородом и сменить вкус. Так оно станет приятнее.

Разумеется, этого я нахваталась у Новийского. И пусть было бы куда предпочтительнее спаивать Юру водкой, для свидания этот вариант не годился. Учитывая, что на этого молодого человека у меня имелись планы, репутация развязной особы была определенно лишней. Плюс, меланхоличная часть меня подсказывала, что везде, где есть напитки крепче мартини, по-настоящему уместен только Ванька.

Юрия нашел дядя Боря. Тот являлся родственником кого-то из его родственников. Вроде бы. Хотя могу и перепугать. От избытка информации о кандидатах у меня лопалась голова. Имя, возраст, образование, область интересов — вот и все, на что хватало скромных возможностей памяти. О том, откуда Юрий взялся, я с уверенностью могла сказать только одно: его нашла не мама, и это давало парню сто очков форы. Кроме того, по образованию он являлся переводчиком, получал второе высшее в сфере бизнеса. Резюме выглядело презентабельно, впрочем, как и он сам.